Гарднер – американский психолог, автор 20 книг и сотен статей, наибольшую известность приобрел, благодаря своей теории множественного интеллекта, согласно которой человеческий интеллект выходит далеко за рамки традиционных вербально-лингвистических и логико-математических характеристик. Вот несколько выдержек из его интервью об обучении, в центре которого ученик, о множественности интеллекта и о разных подходах к оцениванию.
1. О важности вовлечения учащихся в активное обучение
Школы существуют потому, что мы до сих пор уверены, что они дают детям важные знания, которыми те воспользуются в жизни после окончания школы. Но существует огромное количество доказательств того, что если человек не воспринимает знания активно, не учится задавать вопросы, не осваивает что-либо в деятельности, не воссоздает в своем уме и не трансформирует знания, они просто угасают. Ученик может отлично сдать экзамен, нам может казаться, что он прекрасно учится, но год-два спустя после школы он, увы, мало что помнит.
2. О составляющих обучения, в центре которого ученик
Но представьте, что вы сами провели эксперимент, проанализировали результаты, выдвинули предположения, и проверили, оправдались ли они, самостоятельно изучали историю, задавая вопросы самому себе, читали документы, слушали, опрашивали людей, снова задавали вопросы, а затем описывали все это. Именно таким способом происходит усвоение знаний, а не тогда, когда вы просто заучиваете имена, факты, определения, им не за что зацепиться, они не остаются надолго в памяти.
3. О теории множественного интеллекта.
Корни идеи множественности интеллекта в психологии. Она была выдвинута, чтобы подтвердить тот факт, что все люди имеют различные интеллектуальные способности, которые играют очень и очень важную роль в том, как дети усваивают знания и как люди представляют вещи в своем уме и используют их (способности), чтобы продемонстрировать свое понимание.
Было бы справедливым обучать всех одному и тому же одинаковым способом, оценивать всех одинаково, если бы все мы обладали одинаковым интеллектом. Но раз мы признаем, что у людей разный ум, разные сильные стороны – кто-то хорошо мыслит пространственно, кто-то силен в языке, другие сильны логикой, третьим необходимо все самим исследовать и попробовать своими руками – тогда обучение, при котором всех учат одинаково, самое неправильное обучение. Потому что оно рассчитано на один тип ума, я называю его умом профессора права - сильного логика с подвешенным языком – если ты подходишь под этот критерий – отлично, если нет, это обучение не для тебя.
4. О технологиях и множественности интеллекта.
Если учитель знает, что один ученик лучше усваивает информацию визуально, другой практически в деятельности, третий любит задавать глубокие философские вопросы, четвёртый рассказывать и слушать, учителю нет необходимости тараторить, втискивая свою лекцию в отведенное время. Можно просто снабдить ученика нужными программами, учебными материалами, ресурсами, представляющими материал интересным для ребенка способом и позволяющими ему продуктивно задействовать свои способности. Тогда в той степени, в какой это позволяют сделать технологии, ученик с их помощью может фактически продемонстрировать свое понимание/усвоение изучаемого удобным для него способом.
Мы находимся в плену мифа, что единственный способ что-то изучить – это прочитать учебник или прослушать лекцию. А единственный способ показать, что мы что-то усвоили и поняли – выполнить тест или написать эссе в ответ на заданный учителем вопрос. Но это не так. Всему можно научить разными способами. И приобретенные знания можно продемонстрировать по-разному. Неправильно думать, что раз у человека есть восемь типов интеллекта, то и учить надо восемью способами. Это чушь. Но мы постоянно должны себя спрашивать: «До каждого ли ученика мы доходим? и если нет, то какие еще есть способы «достучаться до него».
5. О необходимости фундаментальных изменений в школьной программе
Мне думается, в школьной программе слишком много разных предметов, учителю необходимо охватить слишком много материала, а в результате у ученика формируются слишком поверхностные знания, так сказать «в милю длиной и дюйм глубиной». А после окончания школы мало кто что помнит. Я думаю, есть смысл школе сузить приоритеты и лучше углубиться в ряд из них.
Взять, например, естествознание. Само по себе неплохо, когда ученик до поступления в колледж изучает физику, биологию, геологию или астрономию. Времени достаточно, чтобы изучить что-то детально. Я думаю, что важнее приобрести навыки научного мышления. Понять, что такое гипотеза. Как ее проверить и увидеть, работает она или нет. Если нет, то как пересмотреть свою теорию. На это нужно время. Этому не научишь за неделю или месяц. Для этого нужно поставить не один эксперимент, убедиться, соответствуют ли его результаты ожидаемым, выявить, почему нет и т.д.
И если сосредоточиться на естествознании таким образом, то к моменту, когда ученик пойдет в колледж или на работу, он будет понимать разницу между утверждением, которое просто является выражением мнения или предположения и тем, что подкреплено доказательствами.
6. Об отличии оценки в школе и в других областях, например, спорте и музыке.
Самое главное в оценке – понимание, что ты должен уметь делать. И лучше всего это понятно, когда осваиваешь вид спорта или искусства, т.к. абсолютно ясно, чем нужно обладать, чтобы стать нападающим в футболе, фигуристом или скрипачом. Вы видите это, вы пробуете, тренируетесь, вы чувствуете, когда у вас получается лучше, вы сравниваете себя с другими.
В школе оценивание туманно. Никто не знает, что будет в тесте, и когда приходят результаты, ни ученики, ни учитель не знают, что делать. Я за то, чтобы детям было ясно с самого первого дня в школе, чему они должны научиться и за какие результаты они будут отвечать.
7. О необходимости новых подходов к оцениванию в школе
Давайте будем реалистичными. Давайте взглянем на то, что действительно для нас является ценным в жизни. Давайте попробуем быть как можно более ясными. Давайте как можно раньше обеспечим детям обратную связь и дадим им возможность принять ее так, чтобы они сами могли оценить, что идет хорошо, а что не очень.
Когда я стал писать, сначала я получал очень много комментариев от издателей, включая отказы, но со временем понял, что было важно. Я научился редактировать свою работу, и теперь их комментарии для меня не так необходимы. И я убежден, что взрослые понимают, чтобы быть экспертом в чем-то, не настолько нужна критика со стороны, всегда есть такая вещь как самооценка. Также и в школе, оценка не должна быть чем-то для тебя, ты сам должен активно себя оценивать.
8. Что нужно для того, чтобы в образовании произошли устойчивые перемены
Первое. Для того, чтобы в образовании произошли устойчивые широкомасштабные перемены, людям нужны положительные примеры того нового, что реально работает, когда ученики учатся вдумчиво и серьезно, могут представить свои знания публично и где каждый, глядя на детей может сказать: «Я бы хотел, чтобы у меня были такие ученики.» То есть нам нужно немало хороших примеров.
Второе. Нужны люди, преданные образованию, главным образом, учителя и администраторы, кто верит в это, действительно хочет это осуществить, переключиться с образования, в центре которого учитель, с образования, пытающегося вбить знания в голову ученика, на образовательный процесс, когда вся подготовка за кадром, а в центре обучения ученик.
Третье. Нужна система оценки, которая поможет убедить, что такой тип образования в действительности работает. Нет никакого смысла в том, чтобы организовывать процесс, в центре которого ребенок, а в итоге контролировать все с помощью тестов пятидесяти или столетней давности.
И последнее. Важно, чтобы это стало убеждением, философией, демонстрирующей, что именно такое образование и нужно обществу, стране, миру в ближайшем обозримом будущем. И до тех пор, пока общество будет занято критикой и обвинениями в адрес школы, или будет считать, что новшества опасны, так как могут привести к провалу, преобразования будут сдерживаться, как это многократно бывало в прошлом.
Источник http://www.edutopia.org/multiple-intelligences-howard-gardner-video